Битва на Днепре ( ВОВ 1943 год )
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В БЕЛОРУССКОМ ПОЛЕСЬЕ
В боевой, фронтовой практике часто такое бывало: на начальном этапе крупной наступательной операции для участия в ней привлекалось много различных средств усиления (артиллерия и минометы, танки и самолеты, инженерные и саперные средства, армейская разведка и другое). Как только заканчивался первый этап нашего наступления (первый мощный удар - продолжительная артподготовка), большая часть этих средств выводилась из боя. Тем самым, сразу же значительно ослаблялись наши главные ударные силы, они теперь располагали только своими собственными ударными силами (стрелковые и артиллерийские полки дивизий). Именно это произошло с нами, как только мы продолжили наступательные боевые действия с плацдарма на территорию Полесья.
Этому же очень способствовали тяжелейшие природные условия, характерные для Полесья. Они, может быть} великолепные для охотников, для людей многих профессий, любующихся прекрасной природой этого края сплошных лесов, болот и топей, многочисленных рек и почти полного отсутствия дорог, пригодных для передвижения, маневра войск во время войны. Ко всем «чудам» природы у войны свой подход и свои требования. Эти болота и топи не замерзают даже зимой, они исключали всякую возможность закрепляться войскам на боевых рубежах (окапываться и строить инженерные оборонительные сооружения, иметь прочные огневые позиции и рубежи). Все это страшно усложнило и утяжелило боевую обстановку в Полесье: воинские части действовали разобщено, не было сплошной линии фронта, затруднительным сделались боевое управление войсками и снабжение их всем необходимым для боя. Боевые действия приобрели характер боев местного значения. Как правило, наш сильный противник оборонялся на заранее подготовленных и ему выгодных рубежах. Для приобретения необходимых строительных материалов немцы варварски целиком уничтожали населенные пункты вместе с их жителями. Местное население спасалось от немцев в трудно доступных местах Полесья (среди лесов и болот, многочисленных рек — северных притоков Припяти (реки Иппа, Иква, Птич и другие).
Начиная с первых же километров Полесья, мы столкнулись с тяжелыми местными природными условиями, к этому прибавились непрерывные дожди, низкая облачность и туманы. Противник занимал в обороне господствующие, с твердым покрытием, холмы и высоты, использовал танки и самоходную артиллерию, патрулировал на дорогах, минировал их и взрывал мосты через реки.
В ходе боевых действий мы часто оказывались в трудном и даже критическом положении (попадали в засады, в окружение и, неся большие потери, вынуждены были отходить). Мне казалось, что мы в то время были исполнителями не больших стратегических планов, а решали местные тактические боевые операции и, тем самым, постоянно не давали покоя противнику. В своих воспоминаниях о фронтовой обстановке того времени, я остановлюсь на отдельных событиях.
Часто в гуще лесов и среди недоступных болот мы встречались с местными партизанами. К сожалению, у меня тогда сложилось мнение, что партизаны - это и мало надежная и слабая сила, чтобы с ней взаимодействовать. Партизаны были малочисленны и плохо вооружены, они скрывались от немцев в лесах, места их базирования, одновременно были укрытием для защиты и спасения местных жителей от карательных мероприятий немцев и полиции.
Короткое время мы вели напряженные боевые действия против немцев в районе населенного пункта Вышемир. Превратив его в пепелище, противник создал сильные укрепления в ближайшем лесу с артиллерией и даже с танками. В ожесточенных боях мы несли большие потери: погиб командир нашей батареи - Новиков (похоронен в Вышемире, в братской могиле), были тяжело ранены командир огневого взвода - Панков, телефонист Быков и другие.
Однажды, рано утром, из леса вышла большая группа местных жителей, в основном, женщины с детьми и старики. Немцы их заметили и открыли по ним огонь из автоматов и пулеметов. Орудия нашей батареи тут же открыли прицельный огонь на подавление огневых точек противника. Возникла ожесточенная перестрелка, в ходе которой нам так и не удалось защитить и спасти всех людей, тогда выходивших из леса.
В районе населенного пункта - Заболотье (деревни Октябрь и Остров) возникла прямая угроза нашего окружения подвижными силами противника. Мы даже получили указание: уничтожить, не иметь при себе никакие личные документы, удостоверения и даже письма. Я отнесся к этому очень болезненно и, несмотря ни на что, сохранил свой Комсомольский билет, с которым не расставался ни при каких обстоятельствах на протяжении всей войны, всего своего боевого пути.
"...Осинник дрожит и скрипит березняк. Как ни считай,
а стволов в лесу не сочтешь. Ведь лес - бестолков."
Вот таким мне и запомнился лес в Полесье.
Наступил декабрь и пришла зима: метели и было много снега, под которым скрывались незамерзающие болота и топи, на открытых местах заброшенных торфяных разработок поднимался водяной пар и образовывался туман. Батарея занимала огневые позиции на лесной дороге в направлении населенного пункта Рыловичи. Для пушек были расчищены от снега огневые позиции, орудийные расчеты находились поблизости в снежных шалашах из еловых веток, так как окопаться в земле не представлялось возможным.
Однажды ночью, неожиданно к нам пожаловал посыльный из штаба полка c приказанием явиться мне к командиру полка. Чаще всего это означало перемену во фронтовой обстановке: конкретное новое боевое задание, поручение на участие батареи в боевом действии, а значит, и перемена места ее базирования. Именно с таким предчувствием я тогда и пришел на командный пункт - землянка командира полка. Мне пришлось немного подождать, когда освободится и позовет меня командир полка. Никаких внешних признаков в изменении фронтовой обстановке я не заметил, и это насторожило меня.
Командир полка был со мной очень краток: «Я должен выполнить в отношении тебя приятное поручение: вручить тебе боевую награду за Днепр - орден Красного Знамени. Поздравляю и желаю тебе еще многих наград и успехов в боях... Сейчас мы в трудном положении, но впереди много дел...»
"То лик войны". Всей семьей, от малого до великого, - на защиту Отечества.
На обратном пути в батарею я думал как мне поступить: после «Битвы на Днепре» я в батарее живым и невредимым остался один, кому и как мне рассказать об этой награде?» И мне пришла в голову мысль: объявить нашу батарею Краснознаменной, этот орденский Знак я буду вручать каждый раз тому орудийному расчету, которому будет поставлена самая трудная и ответственная боевая задача. Я так и поступил: собрал весь боевой состав батареи, в шалаше было тесно, ее освещал беспокойный огонь в жерле печки, пустил по рукам орденский Знак - пощупать и посмотреть. Выступая перед людьми, я, видимо, волновался, но говорил от души, вспомнил раненых и погибших в сражении на Днепре. Мне тогда показалось, что мои батарейцы меня поняли и со мной согласились.
С боями мы пробились к дороге, соединявшей Рыловичи с Озаричами, противник использовал ее для маневра силами, поэтому охранял. На дороге несли патрульную службу немецкие танки, самоходные пушки и мотопехота. Еще затемно батарея заняла удобные огневые позиции для прямого обстрела из пушек дороги. Нам пришлось ждать появления вражеских сил на дороге: послышался шум моторов, он нарастал и, наконец, из леса, в снежном тумане сперва показались, идущие друг за другом, два танка. Следом за ними двигалась вереница - колонна автомашин с фургонами из брезента. В их кузовах могли быть и люди, и военный груз - боеприпасы.
Дистанция до цели сокращалась, и, наконец, я подал команду - «Огонь!» Загрохотали выстрелы пушек, на дороге вспышки огня от разрывов снарядов. Поднялся дым, гремели взрывы, на месте танков и автомашин возникли огромных размеров костры и облака черного дыма. Вражеская колонна остановилась, объятая дымом, огнем. Со всех сторон ее прошивали пулеметные очереди.
В самый разгар боя ко мне подбежал наш один батареец и доложил: «В одном из ящиков со снарядами обнаружен сверток из телогрейки. Что делать?» Я распорядился: «Продолжать бой и орудийный огонь. Снарядный ящик не трогать, кончится бой - разберемся...»
Что же там было? - Телогрейка замерзла и была сверху покрыта слоем инея. Мы с трудом осторожно ее развернули. То, что увидели, нас потрясло: в белой, как снег, пеленке было завернуто тело грудного ребенка. Мороз его сделал «хрустальным» и хрупким как стекло. Сверху лежала маленькая сопроводительная записка: «Это мой Василек, я — его мама, не смогла сохранить ему жизнь. Мы голодаем, у меня совсем нет молока. Он все время плакал, просил есть и слабел. Я брала его с собой на работу. Он вдруг перестал плакать, я обрадовалась, что он спит. Посмотрела, а он уснул навсегда. Дорогие, похороните Василька в родном крае-земле. Простите меня, Евдокия».
Мы тут же решили положить Василька в тот самый снарядный ящик, а рядом с ним положили гильзу из-под снаряда, в которую каждый из нас опустил дорогую для себя и памятную вещицу: расческу, пуговицу, кремень - зажигалку и что-то еще. Я снял со своего погона звездочку и подарил ее на память Васильку (боевую звездочку, которую обязательно заслужу).
Похоронили Василька мы недалеко от дороги, у основания песчаной осыпи. Над могилой возвышалась одинокая сосна, которая будет его сторожить. К стволу мы привязали проволокой небольшую дощечку с надписью: «Здесь вечным сном спит Василек, наш юный боец. Ему было всего один год, но он уже воин». Когда мы уходили, на меня нахлынули чувства, которые тут же откликнулись острой болью в сердце, а из глаз моих лились слезы. Так было жалко... Я много раз оглядывался назад и видел сосну, она так и осталась в моей память: «Сторож и Василек».
Могила Василька. Декабрь 1943 г., м. Лисец, Белорусское Полесье.
| Предыдущая глава | Содержание | Следующая глава |